— Тепло, сейчас согреюсь и пойду. Домой. Нет, не домой. Может в больницу, навестить Ричарда. Кофе попью, все-таки, для начала. – Говорил я про себя сидя у окна в одном из Нью-Йоркских кафе. На улице был сильный дождь, по стеклу, катились струйки воды, вниз, смывая с него пыль города, которую мойщики не успевали смывать.

Согревшись, высохнув, я еще заказал кофе и пару круассанов. Я не знал, что мне делать в остаток дня. Пойти домой, посмотреть телевизор, сходить в театр, в кино? Нет, нет желания заниматься данной ерундой. Может посетить кого-нибудь из друзей? О чём я? Каких друзей? Если бы у меня были друзья, может быть и заглянул бы к ним в гости, но видимо в другой жизни представится такая возможность. Друзья, конечно же были, но давно, я был еще молод, наивен, глуп, прост, куча эпитетов пробежали за секунду в голове, но исчезли со временем. Чья вина была в этом их или моя, разобраться трудно. Вернее, я себе говорю, что трудно, в самом деле моя вина. Моя и только моя. Вообще, если поразмыслить, я стал виновником многого, плохого, хорошего.

Было уже шестнадцать двадцать, можно было пойти в больницу, навестить Ричарда. Но кто он этот парень? Никто. Сосед по лестничной клетке, возомнивший себя моим другом. Человек он неплохой, интересный, в меру умен, образован. И всё. Его походы ко мне еще не знак дружбы. Мне не жалко дорогого вина и виски для гостя, не сложно дать денег в долг, не сложно обменяться парой фраз, или поучаствовать в многочасовом диалоге. Но это же не дружба, ни какая-то любовь человеческая, а проявление воспитанности, показа хорошего тона, для простого поддержания отношений.

Как я уже сказал, Ричард, мой сосед, работает клерком в банке, но ему постоянно не хватает денег, хотя, кажется мне, что в банках платят не так уж и плохо. Но не моё дело считать чужое добро. Живет он один, почти один, с кактусом, любит он кактусы, даже ко мне иногда приходил со своим ”питомцем”, и говорил, что дома одному скучно. Бред, услышав это первый раз, я подумал, что обзавелся соседом-идиотом. Как можно было такое придумать? Кактусу стало скучно! Почему кактусу скучно, а например, книжной полке нет? Таскай, тогда, с собой книжную полку, вдвоем веселее. Но, со временем я понял, что был не прав. Ричард не так уж и плох, да и не идиот вовсе. Он сам страдал от одиночества, от рутины, от работы, от людей, которые его окружают. Поэтому в свои тридцать пять лет, он не был женат, детей не имел, отказался от желания иметь женщину, даже как средство удовлетворения физиологических потребностей. Идиот. Я ему постоянно об этом говорил и натыкался на шуточный ответ, что кактус его полностью удовлетворяет, как женщина. Нет, он не был гомосексуалистом, я спрашивал, такова его жизненная позиция, философия, если можно так сказать.